Баллада полный король и баба яга.

Жил на свете молодой король, и жизнь его не обделила полнотой, он послал советника найти, тренера такого, чтоб жиры стрясти.

Много тот советник центров посятил, но тренера короне он не сумел найти, и фитнес не подходит и бойцовский клуб, и с йогой, даже с йодой тут не сваришь суп.

Подался он в деревню, напиться от тоски, и чтобы помолиться, чтоб голову спасти.
Ведь хоть король его был добрая душа, но всё же кровь Людовиков в нём издревле текла.

И вот советник взялся за чистый самогон, хоть сам издал недавно сомнительный закон, частенько так бывает, когда кричишь всем стоп, что сам же нарушаешь свою же правду слов.

И вот, забравшись по д стол, с бутылкою тепла, советник вспомнил сказку, что есть в лесу яга.
Он сразу с дачи выскочил, валенки надев, и взяв бутылку храбрости, в чащу полетел.

К избушке обветшалой, но теплой и родной, он исцарапанный, приплёлся и босой, в дверь старую, дубовую стучал он целый час, аж чёрт пришёл будить ягу который раз.

Яга набила трубочку, споткнуашись об черта, кряхтя берёзой сломанной, вышла на парад, и не смотревши под ноги, курила и полынь.
Так тлела, что советник не поверил в быль.

Однако вскоре бабушка, оставив показуху, спросила у советника, какого здесь он сцука, в такую рань, что поздно, что спать ещё и спать, зачем больную, старую он заставил вставать.

Советник, чтоб для храбрости, допил источник сил, и рассказал о деле, и что уж свет не мил, про отпрыска Людовика, по тренера и боль, про то, что каждодневно он, теряет в жизни соль.

Нахмурилась спасительница, который раз, Руси, и попросила в келью советника зайти.
Налила по напёрсточку зелья своего, и накормила, и заставила по - спать его.

Когда советник выспался, и продрал глаза, яга за дряхлым столиком бумаги собрала, на опохмел пол кружечки налила, на совет.
Советника позвала, и отобрала плед.

А за окном затарабанило, сентябрьским дождём, избушка хоть и старенька, но крышу не проймёт.
А за окном по чаще, ходил с угрозой дождь, обидевшись на пашни, он лес растил назлоть.

Короче, - яга кинула, - смотри придумала чего.
Ты просто выйди из лесу, потом пойди в село.
Там будет свела хижина, - не то что у меня, живёт там тренер Пётр, покалывает дрова.

С собой возьми подарок, красивый или нет, чтобы его он продал, и стал бы жить без бед.
А так же передай привет ему, от ласковой яги, что помнит здесь его, посредь седой тайги.

Советник, молвил, - бабушка, чем благодарить, ты ведь спасла мою и казначейства жизнь.
- Да ладно, ничего уже не нужно мне такой, ты просто обними меня, и иди домой.

Советник удивился, ведь всё же о яге, он думал, как о меркантильной женщине в глухой тайге.
Но вот пришла пора прощаться с колдовством, советник обнимал его, как никого потом.

Направившись в деревню, он Петю отыскал, и предложил служить дворцу за денежный оклад.
Но Петя всё ж не Ваня, а значит не дурак, не очень долго думая и клюнул на медяк.

И во дворец доставили Петьку по утру, потом его заставили, писать квитанцию одну.
И только поздним вечером, сменившись на костюм, был в быстроте представлен, он полному королю.

- Привет, - сказал он просто, - спортивки вот купил, молчать со мной не нужно, а нужно говорить.
- Король, ну я ж стесняюсь, да ведь и страшно мне.
- Ты ничего не бойся, будет всё окей.

В таком вот странном смысле, общенье началось, и ото дня к другому, нагрузкой понеслось.
С утра когда лишь встало солнце над дворцом, король и тренер бегали вокруг него рысцой.

Неделя шла, вторая, забегался король, и стал валить на кашель, и на другую боль.
Лентяй, - подумал Петя, - обычный ведь лентяй.
Решил он королю устроить нагоняй.

Вот раз, уже за полночь, но далеко рассвет, он расскидал охрану, - и к королю под дверь.
В руке ведро с холодной, водою ключевой, дворцовые туалеты, не пользуют другой.

На мирный сон владыки, он вылил литра три, а там любовь рождалась, к германской визави.
Король ужасно злющий, охрану стал кричать, советника и всё вокруг, за тренера ругать.

Но тот, остатки вылил, короне на лицо, король тут аж подпрыгнул, - "таким ведь наглецом.
Ведь надо быть, ведь надо ещё быть, ведь надо. И побежал за тренером, бросая, что под руку попало.

Прощайте дивные мадонны, каминные часы, король ужасно зол, он не заметит красоты.
Чтоб только бросить метко в бегающую тварь, ни ренессанс, ни вазу цинь ему ничуть не жаль.

Когда кровавый пот Людовиков он стёр, когда у тренера появилось пару синяков.
Тогда на парадной лестнице, они орали и смеялись, тогда стало понятно, кровь - объединит усталость.

Что обыкновенный, ленивый, человек, в карете.
Может играть Людовика, возможно даже леди.
Как хорошо, когда есть тренер, за казённый счёт, как нам легко, когда искусству не ведётся счёт.

Как много королей, как мало богатырских рук, которые и землю и логарифм поймут. Куда бы наша Русь, ушла бы без яги, в седой тайге, безропотно, сгорающей от любви?