Гуляя по Пятигорску ….

Как я курортные городки люблю! По-моему, нет ничего ближе к хорошей, нормальной жизни. У нас это, правда, воспринимается, как место лечения - а потом опять к трудовым подвигам и преодолению (будь оно неладно.
Здравница! - Что же это за жизнь после которой нужна реабилитация? А нельзя ли сразу жить в удовольствие, не наступая на горло собственной (и желательно и чужой) песне?

С этими крамольными мыслями хорошо справляется русская классика, вот уж где мерзкий колокольчик не прекращает звонить над ухом и ни одного счастливого человека на все тома.

Санатории и дома отдыха для нескольких поколений советской власти были лучшим воспоминанием, аж места, где какие-нибудь 2 недели в жизни удалось пожить в радость, делались сакральными. Нет, чтобы остальную жизнь подкорректировать, - нет, это не наш метод, лучше зубами вцепиться в место и время, где трава была зеленее.

Городки кавказских минеральных вод мысль о трижды прерванном полете навевают.
В начале прошлого века, когда расцвели наши Карловы вары и Ниццы, настроили особнячков модерна, посадили гектары парков, открыли театры и первые фитнесы (механотерапия, - до сих пор эти тренажеры столетней давности работают) - и на взлете - мировая, гражданская, голод, разруха ….
Потом расцвет отдыха трудящихся, - не столь изысканного, зато массового - все умерло вместе со страной.
Внимание! Только в тучные нефтяные годы все начало подниматься, стали реставрировать жемчужины былой, буржуйской жизни (уже не для трудящихся, зато со знанием мировых стандартов) - и опять замерло в кризисном ожидании краха.

Наш вечный вишневый сад!
Красоты и несчастных людей, которые ни жить в ней не умеют, ни распорядиться, только бесконечно ныть и вырубать или разлагающая праздность, или каторжный отупляющий труд - никакой золотой середины. Презрение к теории малых дел под эгидой больших планов; вечное "до Основания", с не наступающим "затем".

На мой сибаритский, курортные городки и есть лучшая модель жизни. Человеческий масштаб (это я, как житель 25-этажки с 500 квартирами говорю), обязательный гулятельный парк (парк всегда образ рая, образ меняется, но без него никак), театры, концерты, танцы (что делают обитатели коттеджей на высоченными заборами), искусство - чтобы было что посмотреть/обсудить; необходимая для культуры праздность; променад с фонариками (на месте разбитых фонарей - тьма и преступность или прожекторы на вышках по периметру. В хорошей жизни люди спокойны, терпимы и добродушны (может, не воспитывать чувство орла у зайца, не вбивать репрессивными мерами гуманизм, а создать среду, где человек не звереет).

Конечно, климат, минералка, ванны и прочие врачевания тела хороши, но ведь не только в сохранении шкурки дело, а голова? Душа там всякая, психическое здоровье, наконец. Без них это прямая дорога к долгоживущим с альцгеймером. И, прости господи, рвущимся к великим подвигам во славу абстрактного человечества, потому что не можешь устроить собственную жизнь ( "в Жизни Всегда Есть Место Подвигу, Главное - Держаться от Этого Места Подальше" пратчетт.

В КМВ на реставрации столько архитектурных жемчужин! Ведь лучшие архитекторы: братья бернардацци, шреттер, петертяткович, сюзор ….
Но изменились стандарты удобств, все коммуникации надо менять, реставрация памятников - дело дорогое.

А еще, как везде у нас, и этот праздник жизни не для местных … начинались эти курорты как здравница для военных, местных как раз уничтожавших. И в последующие века не для них было все на их земле. Федеральные курорты для разбогатевших на потоках федерации, для местных хорошо, если работа, возможность сдавать жилье курортникам.

Порадовало, что лермонтовские места не постигла судьба пушкинского заповедника. Лермонтов меньше трансформации в забронзовевшее наше всё поддается. Столько нового в жизни Пушкина за мою жизнь, что не всякий поспеет: от революционера до верующего государственника. Лермонтову повезло остаться на вторых ролях, не став государственным знаменем любой жути и бронзы многопудьем. Правда, соответственно, и финансирование (зайдите в туалет музея - наверняка, мемориальный, в эту дырку в полу еще Лермонтов. И так пронзительно звучит лермонтовский "Валерик" (речка в Чечне, где и века спустя. Уже затихло все; тела.
Стащили в кучу; кровь текла.
Струею дымной по каменьям, ее тяжелым испареньем.
Был полон воздух. Генерал.
Сидел в тени на барабане.
И донесенья принимал.
Окрестный лес, как бы в тумане, синел в дыму пороховом.
А там вдали грядой нестройной, но вечно гордой и спокойной, тянулись горы - и Казбек.
Сверкал главой остроконечной.
И с грустью тайной и сердечной.
Я думал: жалкий человек.
Чего он хочет. Небо ясно, под небом места много всем, но беспрестанно и напрасно один враждует он - зачем?