Я белую перчатку поднял.

Летом, уж каким бы оно ни было в нашем "Промозглом Музее", как недавно кто-то окрестил эти неродные пенаты (почему-то запомнилось), перчаток мы всё-таки не носим. До октября или до ноября. Из принципа. Тем более - белых ….

Это была обыкновенная хлопчатобумажная перчатка, какие надевают в любую погоду строители бизнес-центра (третьего уже в нашем дворе) и … дворники. Не слишком - то, впрочем, и белая.

Мне было так неудобно показаться надменным ханжой перед моею спутницей ….

- сидеть! - коротко скомандовал я.

Спутница, между прочим, чемпионка двора по окд (общему курсу дрессировки) посмотрела на меня, как на полного идиота. Но команду, тем не менее, выполнила. Условный рефлекс: второй раз никто предлагать не станет, в ход пойдёт волшебный пинок.

Окликнув дворника, едва продефилировавшего нам навстречу, я протянул ему оброненный аксессуар его профессионального гардероба.
- ох, спасыба! - промолвил наш прекрасный визави (на не очень - то чистом русском) и двинулся по своим делам дальше, к соседним дворницким, расположенным при каждой из двенадцати парадных нашего двадцатитрёхэтажного и без малого полуторатысячеквартирного дома - коммуны.

Вообще-то это обыкновенный дом, из окон которого открывается затяжной, красивый особенно на позднем летнем закате, изгиб Невы, и разводной Володарский мост. Однако снаружи дом больше похож на свёрнутую в полукольцо великую китайскую стену, а по количеству находящихся в нём заведений различного бытового толка - три детских садика - клуба, парочка парикмахерских, фотостудия, фитнес - центр, зубная поликлиника, медицинский центр, небольшой супермаркет, несколько продуктовых лавок, не считая всевозможных озонов, вайлдберизов и яндексов, появляющихся теперь всюду, как грибы после дождя, - напоминает знаменитый "Дом на Набережной" в Москве. В котором когда-то, видимо, собираясь построить коммунизм в отдельно взятом доме, отгрохали всё то же самое, что есть теперь здесь у нас, и плюсом к тому собственный театр (эстрады) и кинотеатр (ударник. Это чтобы жильцам, по любой надобности, никуда не нужно было ходить - не дальше собственного двора. Не нужно вызывать такси, спускаться в метро (хотя и оно здесь же, за домом, под окнами противоположной стороны) и можно даже продать к чёртовой матери машину, чтобы наконец - то хватило денег на крытый паркинг … хотя зачем он мне, без машины? Не спрашивай - чтобы был. Впрочем, в пандемию всё это было довольно удобно. Не хватало, разве что домовой церкви.

Вернув дворнику пропажу, я, на всякий случай, огляделся. Всё-таки Петербург. Четвёрка запряжённых цугом вороных коней, с большеколёсным чёрным экипажем и чёрным господином внутри, везущим чёртову пару дуэльных пистолетов в барантовском ларце в сторону чёрной речки, так и не появилась из-за поворота, и я успокоился.

Из девятой парадной вышел собачник - сосед.

- привет!

- привет! Будешь моим секундантом? - зачем-то я решил его подколоть, пока наши спутницы, стараясь зайти друг дружке сзади, вежливо обнюхивались.

- ты перчатку поднял? - спросил сосед обыденным тоном, каким спрашивают: "ты уже пообедал? " - будто в секунданты его зовут не реже одного раза в день. Он вообще спокойный питерский флегматик.

Я обомлел.

- чёрт возьми! Ну откуда! С чего ты взял это!

Дело пахло. Таким образом, если не керосином, то "Скворечником" - точно. Это такой дурдом, вроде "Восьмого Марта" в Москве или "Богданова" в Пскове.

Оказалось, что спускаясь пешком со второго этажа, он хорошо видел всю мизансцену с балкона, отделяющего лестницу от парадной. Кажется, забыв с ним проститься, я благополучно вернулся домой.